"Кто скажет, что в Сибири не было войны?"

Дорогие друзья!

Представляем вам очередную публикацию в рамках акции "Путь к Победе: глазами юнкоров – победителей конкурса «Репортер – 2020» —
работу Арины Сайц из молодёжного пресс-центра «ПикНик».

Кто скажет, что в Сибири не было войны?

Арина Сайц

Молодежный пресс-центр «ПикНик»

Руководители Наталия Захарова, Алина Фадеева

Поощрительный диплом «75 лет Победы в Великой Отечественной войне» и диплом кафедры журналистики НГПУ «Острое перо»

Бердчане изо всех сил старались приблизить победу на фронте. Но и здесь, в Сибири, в тылу, люди делали все, чтобы им помочь: дети постарше вместе со своими родителями работали на заводах и фабриках. В холодных цехах, полуголодные… Даже трудно вообразить, сколько сил было положено жителями Бердска, чтобы отстоять родную страну, выдержать эту тяжелую войну.

Валя на швейной фабрике

В истории города военных лет было много интересных историй, в которых непосредственное участие принимали дети. Например, очень интересна история Лытаевой Валентины Ивановны, которая в 2005 году даже написала книгу «Моё военное детство», и, думаю, в этой книге действительно есть что рассказать. Валентина вспоминает:

- Когда мне было 12 лет, мы жили в старом Бердске. Грянула война, и на фронт призвали отца, а брата, который учился в ремесленном училище, вместе с остальными отправили в Сталинск работать на шахты. Я осталась одна с мамой, она заболела туберкулёзом и работать не могла. А в те годы ввели карточную систему, по которой рабочий получал 600 грамм, ребёнок 300, а иждивенец 200. Вместе мы с мамой получали 500 грамм, чего, разумеется, не хватало, чтобы прокормиться, и есть хотелось постоянно. Тогда я ходила в школу, но её перенесли в другое место, а само здание школы определили под более серьёзные нужды. Мне приходилось на учебу далеко ходить, поэтому я решила пойти работать на Бердскую швейную фабрику, филиал Новосибирского ЦК Швейников. Шила я хорошо, этому меня научил мой отец. Меня посадили за машинку. Мы шили гимнастёрки из хлопчатобумажной ткани, рукавицы, то есть, всё, что было необходимо фронту.

И однажды на фабрику приезжает комиссия из Новосибирска проверять качество выпускаемой продукции. У одной женщины обнаружили очень много брака, вспоминает Валентина Лытаева. Стоит заметить, что с приходом войны на предприятиях был установлен 11-часовой рабочий день, разрешался всего один выходной в месяц. Работали в две смены, скидки никому не было: ни детям, ни взрослым. Дисциплина была очень жёсткая.

Состоялось собрание. Представитель этой комиссии выступил со словами яростного возмущения: «Да как это так? На фронте наши люди гибнут, а вы тут позволяете себе халтурить? Да таких под суд немедленно нужно отдавать!». Девушка стала свидетелем услышанного, и это очень сильно напугало ее. Вскоре эту женщину сняли с работы.

- Тут в кабинет инженера приглашают бригадира. Инженер задается вопросом: «Надо кого-то посадить на эту операцию. Кого вы можете порекомендовать?». Бригадир Анна Алексеевна отвечает: «Да у нас тут есть молоденькая девочка, она хорошо работает и точно справится». Анна Алексеевна приходит ко мне и отдаёт распоряжение: «Ты садишься за машину этой женщины». А я отказываюсь: «Нет, не сяду. Кто я, и кто она? Она взрослая женщина – не справилась, а мне 12 лет, я тем более не смогу», - настолько я была напугана. Анна Алексеевна приходит к инженеру и говорит, что я не соглашаюсь. Тогда инженер приглашает меня к себе в кабинет и начинает ругаться. А я стою на своём: «Я не буду садиться на это место, я не хочу в тюрьму». «Ах так? А мы всё равно посадим тебя в тюрьму, потому что ты отказываешься помогать фронту», - закричал инженер. Я, услышав это, потеряла сознание. Я упала, и меня начали отхаживать всякими лекарствами. Меня перенесли в бухгалтерию, передвинули столы и положили меня на них и стали приводить в себя. Я очнулась через три часа. Мне дали провожатого, отправили домой и сказали, чтобы я два дня не выходила на работу.

Валентина вернулась на работу. Случившееся событие настолько произвело впечатление на начальство, что ее пересадили на более лёгкую операцию. Но скидки всё равно не было: девушка работала также в две смены по восемь часов.

Еще Валентина вспоминала, что от старого Бердска до фабрики было 8 км, и рано утром люди вставали и добирались на работу. А ночью, когда смена подходила к концу, возвращались домой группами, потому что было очень страшно. Например, госпиталь располагался в санатории, а санаторий – в лесу. А в лесу было много диких зверей и очень много волков. Они стаями подходили к госпиталю, и повсюду слышался их зловещий вой. Были случаи, когда они нападали и загрызали людей.

Но самое страшное когда-нибудь заканчивается. Наконец пришла в город Победа.

- Я помню, когда 9 мая война окончилась, на площади Ленина был митинг и очень много грузовиков. Мы пришли на работу, нас одели в светло-коричневые комбинезоны, в красные косынки, и по одной поставили на подножку этих грузовиков. Мы держались за кабину и ездили. Кругом шло веселье: люди плясали, пели песни, по радио звучала музыка. Все радовались.

Нормы перевыполняли в тысячу раз

С началом войны в Бердск было эвакуировано два завода с Украины: из Харькова и Бердянска. На этих заводах трудились женщины и дети. Из архивных документов следует, что трудились на этих заводах 600 подростков и даже 6 детей, которым не было 14 лет. Работники жили в основном в старом Бердске, хотя приезжали и из Искитима, Нижней Ельцовки, Верхней Ельцовки.

Люди в цехах выкладывались по полной, старались из всех сил. На любых предприятиях есть план: нужно сделать определённое количество деталей, выполнить сменное задание. И среди работников были те, кто эту норму перевыполнял на 200%, 500%.

А в 1943-м на тыловых заводах Бердска появились и тысячники, которые перевыполняли норму на 1000%. Среди них был Николай Шестера, который пришел на завод в 15 лет и работал на немецком станке токарем.

В корпусах был страшный холод, помещения не отапливались, температура стояла 6-8 градусов. А некоторые станки могли работать только при плюс 20. Поэтому работники придумывали ставить буржуйки и другие отапливающие приспособления. А дети, которым до дома было далеко идти, вместо того, чтобы уходить, ложились спать прямо на полу, а на утро вновь вставали к станкам.

«Бердский мукомол»

Также в Бердске был мельзавод, ранее он назывался мельницей купца Горохова, затем госмельницей. Люди на нем не только самоотверженно трудились. Но и старались еще как-то помочь фронту. Под руководством директора Анатолия Ивановича Тарабыкина рабочие этого мельзавода инициировали сбор средств в фонд обороны, чтобы составить авиаэскадрилью и танковую колонну. Каждый приносил буквально все что мог. Кто-то сдавал свои облигации, кто-то просто деньги, были квитанции даже на комплект постельного белья и на ведро картошки. И на сумму более 500 тысяч построили самолёт «Бердский мукомол». Передовику Константину Семакину коллектив поручил передать самолет красным соколам, он выезжал на фронт. А когда Семакин узнал, что на этом самолёте будет летать воспитанник детского дома, бердчанин усыновил его. Ведь его сын погиб на войне.

Второй самолет работники мельзавода купили в 1944 году.

Маршевые роты на вокзал и на фронт

За годы войны в Бердск эвакуировали жителей блокадного Ленинграда. Галина Никандровна Дубова с бабушкой жила возле вокзала. И помнит, как приходили эшелоны из осажденного города.

- Приходил эшелон. Мы видели, как люди стали выгружать из вагонов гробы. Они были и большие, и маленькие. В каждом вагоне было по гробу, а то и по два. Ехали ленинградцы очень долго, и люди, голодные и больные, умирали по дороге. Вспомнились девочки. Какие они были худые, сейчас таких и не встретишь. Помню, бабушка сварила большой чугунок картошки, хотя у самих её не хватало, и дала нам, чтобы мы раздали её этим людям, больше у нас нечего было им дать.

А еще Галина Дубова рассказывала, как по их улице шли солдаты на вокзал. Это были бойцы стрелковых полков, которые располагались в бору. В них проходили подготовку будущие стрелки, автоматчики, минометчики, которые пополняли Сибирские дивизии.

- Сопровождал строй всегда духовой оркестр. Мы, дети от 7 до 10 лет, как только услышим музыку, так бежим, пристраиваемся к колонне и маршируем до вокзала. Там в товарные вагоны грузили солдат, и поезд отправлялся, а мы всё стояли и махали им руками, а они – нам. Ведь они уезжали на фронт.

Описала бердчанка еще один случай.

- Вижу, в вагоне дверь открыта, сидят две девушки, и одна горько плачет. Я подошла к ним и говорю: «Тётя, не плачь!», так я её назвала. А рядом с вокзалом был небольшой садик. Я побежала, нарвала там букетик цветов и вручила этой тёте. Она спрыгнула с вагона, поцеловала меня, перестала плакать и сказала: «Будь такой доброй всю жизнь!». Эти слова я запомнила на всю жизнь, хоть я даже не знаю, кто она, каков номер её воинской части, даже не знаю, жива ли она сейчас.

Если честно, эта история очень тронула меня. На душе как-то сразу просыпается надежда на лучшее, вера в человечество. Приятно осознавать тот факт, что маленькие дети, несмотря на все зверства военного времени, не озлобились и не стали бессердечными, а были очень открытыми и поддерживали взрослых в трудную минуту разными способами – трудом на заводе, за партой в школе. И просто были добрыми и отзывчивыми, как эта девочка на вокзале. Хочется, чтобы и наши сверстники в мирные времена оставались такими же хорошими людьми на всю жизнь.

Около 1500 похоронок пришли в наш город за четыре года войны. Выплакано столько слез.